Вернуться в Крафт-бар. Рассказ, сиквелом-троллингом которого является этот – здесь.
Прощай, Алиса[]
– ВПЕРЕЕЕЕД!
Семнадцатый отряд космофлота, харкая кровью и оранжевыми, режущими рот песчинками, форсировал бархан с сиреневыми грибами. Между стволов скользили, как юркие змейки, примитивные бронзовые стрелы.
Десантник Филидор судорожно жал на спуск тесла-пушки. Бортмеханик Салатовый опять разменял наномасло на спирт в порту Норр'Илска, и теперь капитану приходилось туго.
– О, Препрогрессивная Алиссия! – закричал Филидор, напрягая прошитые металлопластиком мышцы, – в бой, во имя Союза!
За грибной колоннадой обнаружилось селение аборигенов. Отсталые феодальные дикари смели жить в крохотных хибарах на пять-семь особей, окружая свои угодья заборами. Филидор помнил из прошлой жизни, что такое Средние века. К сожалению, не во всех системах они прошли...
Рядом с капитаном шли в бой ещё три десятка солдат и офицеров, все в экзоскелетах, с бластерами, болтерами, тесла-пушками. Гордость войска Алиссии, Бессмертной Технотронной Матери.
– Куда бежишь, старшина?! – гаркнул неоперенному юнцу небесный комиссар, объёмистый дядька с бакенбардами, – ещё одна попытка дезертирства, и станешь кучкой пепла.
– Товарищ лейте...
– Молчааать!
Филидор один из немногих глянул по направлению пальца бедняги. Со стороны деревни дикарей летело наспех сколоченное воздушное суденышко, как бочка с кожистыми крыльями. Оно приближалось, а потом бак на «брюхе» открылся, выпуская на них кучу шипастых шаров.
– О, великая Алиииии...
Вкуса крови и почвы во рту больше не было. Капитан Филидор висел в бездне космоса, окрашенной оттенками синего.
– Почему так холодно...
– Потому, что оттепель ещё не наступила, ах-ха-ха!
Голос отзывался в ушах шумом вьюги. Невозможно было определить, какого роста безбородый сухокожий старичок, то ли чуть выше Филидора, то ли с небоскреб, то ли как галактика.
– Производственная травма, смертельная, – констатировал космический дед, – но ведь и смерть не остановит советского космоморяка! Ты чего приуныл? А, две-ерь... Ну прости, не положено, закрыто на учёт, ах-ха-ха!
– Но я не хочу... Я устал... Я старый уже, зачем мне...
– ЭТО РЕГРЕССИВНО! – вскричал ледяной старик, и Филидор готов был провалиться в подпространство от ужаса. Отвернувшись, его мучитель стал открывать окна в реальности, проговаривая цифры и названия миров. Капитан увидел: тело под линялой мантией такое тощее, что сойдёт за скелет. Но долго смотреть на сомнительное зрелище ему не пришлось: из одного портала что-то резко вылетело, подхватило Филидора, и скрылось, а в спину им летел свистящий вопль:
– НИКТО НЕ УЙДЁТ ОТ ДЕДА ДОНОСА!!!
– Что такое Восемьдесят Девятый, что за кличка? У вас есть имя?
– А ты своё помнишь, дядя Филидор? – колко ответил поджарый паренёк в куртке байкера и серебристых очках, полностью скрывающих глаза.
Пожилой офицер замялся.
Они мчали по космической бездне, красивой, как зимняя ночь, но уже не морозной. Это был странный вакуум, в котором не приходилось надевать скафандр. Парень управлял их корабликом, похожим на катамаран. Вдалеке летали, сплетаясь в проявлениях то агрессии, то любви, существа, похожие на рыб и змей.
– Забрать зека на пересылке – единственный выход, – щёголь вывел Филидора из прострации, – но до полной свободы нам далеко.
– Мне как-то не по себе, – ответил Филидор, – с одной стороны, вы позволяете себе архихамские сравнения. При этом я не могу не отметить, что наш Дедушка существенно изменился, он был такой... ехидный и циничный. Где же его доброта?
– Я бы срифмовал, да при старших неприлично. Где, где. Неважно пока. Дед тебе память хотел стереть! Знаешь, сколько раз ты умирал?!
Филидор не нашёл, что ответить.
– Пока мы в Прослойке, можешь не бояться, дядя. Ты сохранишь прежнюю память. Только в свой мэн-о-мир не вернёшься.
– К-куда не вернусь?
– Мэн-о-миры, – по слогам повторил водитель, – созданные воображением человека, мэна. Очаги сабреальности. Раньше Легион сюда не добирался! Теперь они создали Неумирающую Армаду...
– А можно объяснять и другие термины, молодой человек? Легион какой-то, мы что, в Древнем Риме?
– Наши враги покруче самых жёстких императоров. Вот Дед Донос: типичный слуга Легиона. Это от слова доносить: проводник между мирами. На Земле он немножко сменил имя. А по серьёзным мифам это дух смерти, только не нормального упокоения, а живых мертвецов.
– А-а, как в глупом буржуазном кино, – неожиданно по-мещански, как-то блеюще, воскликнул Филидор, – зомби, вампиры, оборотни, фу!
– Что – фу? Ты сам сейчас живой мертвец. Хоть и без гнили с червями. Твоя душа в ловушке, Филипп.
– Дораев! – отозвался как машина бывший капитан.
– Боцман! Готовьтесь, мы стыкуемся!
– А, новичок Восемь-Девять! Ну швартуйся, браток! – ответил вокс.
– Да это же... космические пираты!
Филипп Дораев аж выпучил глаза, когда из космической тьмы чинно выплыл старомодного вида галеон из чёрно-белого металла, с энергетическими решётчатыми парусами. Космические пираты были бичом Небесного Союза: не платили налоги, не работали на Великую Мать, а ещё совершали самое вероломное, что может представить себе верный патриот державы... На флаге галеона преступников скалил пасть череп с костями, но более мрачный и серьёзный, чем тот самый Роджер.
На борту их встретил статный мужчина лет тридцати – капитан фон Аше, которого звали также герцогом. Он явно любил чёрный цвет в одежде и серебро. Разномастная команда заухала, увидев Восемь-Девятого и Филидора. Большинство из пиратов были мужчины, но принцип о полном отсутствии прекрасного пола не соблюдался.
– Добро пожаловать на «Блуждающую корчму»... сэр пришелец и грязноскафандровая крыса! – заржал немалых размеров пират, голый по пояс, напоминающий гнома из фэнтези, чумазого от шахтёрской работы.
Капитан проигнорировал колкость, жестом приказал подручному успокоиться, смерил гостей презрительным взглядом, но всё же пригласил разделить с ним трапезу.
– Понравилась та кабатчица, да? Аж взгляда не спускал! Шустрый дед! – в своём стиле подколол Дораева проводник. Филипп отметил, что тот никогда не снимает очки; на границе его веков так делали обычно глупые маргиналы.
Естественно, гостям постелили в трюме. Тут горел масляный фонарь, огороженный решёткой от сена на полу. Всю дорогу, пока пираты ужинали, пели песни и грязно шутили, в том числе про Небесный Союз, Восемь-Девятый лишь символически ел и пил, отстраняясь от телесных радостей как бестелесный призрак. А вот Филипп от стресса позволил себе вкусно поесть космической рыбки, выпил рома, потом догнался винцом, только трубку ему никто не дал: всё же стратегический противник.
– Да не обижайся, пошутил я про деда! Всё равно тут время ненастоящее, какая разница? Эх, вы, поколение икс, чего вам не хватало?! Двадцать первый век! Гаджеты! Компы! Электрокары! Илон Маск! Нет, надо призывать тёмные силы и влезать в Варп...
– Куда-а?
– Ох, ну это типа пространство мыслей, слово из игрушки взято. В вашем прошлом веке один умник ещё говорил: ноосфера. В ней есть миры разных авторов, от величайших в истории до писак фанфиков, как пони Гарри Поттера шпилят... А чё, ваша молодёжь и хлеще сочиняла! Пользуясь проблемами в стране и играя на личных комплексах, вас цепляли ностальгией, и вы уходили в мэн-о-миры, выбрасывая ключ. Символ свободы воли. Легион построил из вас Неумирающую Армаду, где вы, как расходный материал, покоряете миры...
– Мы их прогрессируем! – запротестовал Филипп. Потом хотел поведать юнцу о всех мерзостях феодализма, но понял, что в такой обстановке сие неуместно.
– Вы захватываете тех, кто не сдал ключи при входе.
– Так вот что у меня в... – но Филипп решил не договаривать.
Повисла пауза. Фонарь затухал. Где-то за бортом в глубинах Прослойки пели свои опасные песни Голубые киты, по легенде некогда тревожившие Землю.
– И почему мне было пакостно дома, – шептал в потолок Филипп Дораев, – здесь вроде ещё хуже, а так спокойно...
– Может, вы о чем-то забыли в своём двадцать первом? Или о ком-то?
Филидор задумался над ответом, но ненадолго, так как брага взяла свое, и мужичок средних лет мерно засопел, первый раз за десятилетия – не в казарме.
– КАПИТАН НЕБЕСНОГО СОЮЗА! ВЫ ОБВИНЯЕТЕСЬ В ДЕЗЕРТИРСТВЕ И ПОСОБНИЧЕСТВЕ КОСМИЧЕСКИМ ПИРАТАМ!
– А! Ох! Сколько времени?!
Хрустнув костями, Филипп вскочил с прелого сена. Утренний холод напомнил ему о страшном измерении Деда.
Противный голос дисперчерши исходил со стороны фонаря. Оттуда, где лежала капитанская куртка.
– Простите, я дурак, я остолоп...
Восемьдесят Девятый стоял как манекен. Ни одной соломинки, ни пятнышка грязи на лице и одежде.
– Я тоже виноват. Новый тип миссий непривычен.
На палубе пираты готовились к обороне. Лезли из бортов фотонные пушки, команда хватала огнемётные мушкеты и силовые сабли. Был здесь и вчерашний шутник-здоровяк, и другие примечательные типажи: юнга с синим «ёжиком», как у панков, воин в жёлтой маске с ехидной улыбкой, изящная коротко стриженная леди, вслух говорившая, какие пытки проведёт над врагами.
Из подпространства возникли пять кораблей Флота Её Просвещеннейшества. Как серебряные пули с красными звёздами, по одной за усмирённую планету. Максимум Филипп насчитал тринадцать. Ракеты и лазеры подбирались к кораблю фон Аше, пираты, нецензурно бранясь и изрыгая проклятия, отбивались. Потом флот Союза пошёл на абордаж, выпустив десантные капсулы.
– НАШИ ДАТЧИКИ ЧУВСТВУЮТ ПРИСУТСТВИЕ СМЕРТЕНАВТА! НЕМЕДЛЕННО УСТРАНИТЕ ЕГО, ОФИЦЕР, ИЛИ ВАС ОБОИХ ЖДЁТ ПОЖИЗНЕННЫЙ КОСМОГУЛАГ!
– Пожизненный? – не веря себе, протянул Филипп.
– Вечная тюрьма для сознания без ключа, – меланхолично бросил тот, кого назвали Смертенавт.
– Тогда чего мы ждём, мой юный друг! – бывший капитан дерзко схватил обронённый кем-то клинок, – в бой! За свободу!
Ну-ка ключи на бочку, твари реакционные! – рявкнул усатый лейтенант в типовом синем кителе связанному, раненому в правый бок, здоровяку, как выяснилось, боцману по имени Пэкхам.
– Форму постирай, космосовок, – плюнул тот кровью и был утащен солдатами под истерические крики офицера:
– В ЯМУ! В ЯМУ ЕГО!
Филидор и Восемь-Девятый видели это из-за бочек с ромом. Умело пробравшись в клубах дыма и пара, они остались живы, Дораев даже оглушил яблоком меча одного из десантников.
– Пс-с! Дезертир и пришелец! Сюда!
Герцог фон Аше жестами звал их в трюм. Лицо самозванного герцога было закопчённым и отражало боль: на его глазах гибла команда, а может и друзья.
– Негоже отсиживаться за спинами товарищей! – оказавшись в укрытии, неожиданно смело выступил Филипп. Он ожидал удара клинком от чванливого феодала-пирата, но тот глянул с пониманием.
– А у вас не все конченые рабы, поздравляю. Но сейчас не до праздника. Я остаюсь здесь потому, что я – хранитель ключей команды. Если их заберут, мы окажемся в рабстве Союза. В рабстве Легиона. «Блуждающая корчма» повидала многое, но сейчас они прислали особенно мощный флот. Я не сразу понял, почему.
Палец с золотым перстнем указал на Восемь-Девятого.
– Вы сами меня наняли, – бросил обладатель неснимаемых очков.
Капитан кивнул: мол, без обид.
– Мы, смертенавты, раньше бывали в сознании тех, кто умирая, отдал себя на потеху Легиона. Сейчас с нами связались пираты, хакеры мэн-о-миров. Они хотят предотвратить похищение ключей. Или хотели.
– Ничего. У меня есть план против этих плебеев. Как тебя, Филипп? Не потерял вокс, из-за которого нас нашли? Ага. Что там ещё есть? Портативный утилизатор ключей работает?
Дораев кивнул.
– И то хорошо. Надеюсь, вы в две маковки сообразите: надо немножко крутануть настройки и...
Гости выслушали герцога, а потом он вскинул изящный клинок с рунами и крестами и сказал:
– Вы готовьтесь, а мне пора на бой с открытым забралом.
– ОЧЕНЬ БЛАГОРАЗУМНО БЫЛО СДАТЬСЯ, БЫВШИЙ ОФИЦЕР! ВОЗМОЖНО, ЗА ПРИНЕСЁННЫЕ ТРОФЕИ ВЫ БУДЕТЕ ЧАСТИЧНО ПОМИЛОВАНЫ.
– Да, я привёл хулигана, несу его ключ и пиратские! – с бравадой доложил диспетчеру Филидор, так, чтобы и охранники слышали, – они думали, служение Союзу и Прогрессу можно променять на нескладные речи, ржавые железки и кислую брагу! Невежи! Жаль, что их главарь убил прежнего капитана, прежде чем сам...
– Ни одно индустриальное устройство, кроме занесённых в регистр, не пройдёт в рубку Капитана, – будто отыгрываясь за дерзость Дораева, прочеканил охранник, а потом добавил:
– Мы. Ждём. Ключи.
Параллельно с этим в открывшихся вратах включилось золотистое сканирующее поле.
Внутри Филидор узрел что-то невообразимое: диковинный синтез механизмов, озарённый красным сиянием. Его и пленника тычком электродубинок заставили упасть ниц.
Узорное капитанское кресло размером больше любого феодального трона развернулось.
– Поклонись Её Просвещеннейшеству!
– Она... Ты...
Дораев заплакал. Девочка, которую он видел на руках у мамы с папой, безусловно, приумножила за годы красоту, разум, силу. Но он не мог воспринимать как раньше фигуру, пронизанную датчиками, имплантами, шлангами с искусственной кровью.
– Филидор... Я помню вас всех, мои дети, но ты особенный, и твой гость, – заговорила Технотронная Мать Алиссия с красного кибер-трона, – нечасто мои владыки видели смертенавта. Я захотела разобраться сама! А получила ещё и старого знакомого!
Голос Алиссии звучал как тысяча, нет, миллион голосов.
– Я принёс трофеи, Препрогрессивная.
– М-м... Чувствую запах... Около тридцати душ... – властительница Союза закатила глаза.
– Я подойду к вам, о Разум Галактик.
Она не протестовала. Ещё бы: кто растил её первые два десятилетия? Это была великая милость для ставшей полубогиней. И Филипп подошёл. Встал под сплетения железных щупалец, как путник, укрывшийся от жары в винограде. Протянул ключи и сказал:
– Прости, Алиса.
Под рёв сирен стражники с шокерами и тесла-пушками повалили смертенавта на пол, но убить не успели.
– Стойте! Мы можем спасти её! Но только если будете слушать меня.
Из груди – несомненно, человеческой, владычицы галактик, лилась кровь. Сплавленный в ручном утилизаторе из ключей пиратов кинжал сработал на ура.
– Алиса, Алиса. Не умирай, – шепнул Дораев, когда охранники сложили оружие, – давай вспомним, где твой ключ.
Одно из щупалец полезло в незаметный боковой кармашек комбинезона. Конечно, малышка с Земли не могла выкинуть Ключ Души сама, а родители пожалели. Алиссия владела многими мирами, но свой привыкла беречь особенно.
– Теперь ты отправишься домой и проживёшь жизнь обычной девочки. Давай, бери, и пожелай оказаться в своей колыбели.
После этих слов трон Алиссии причудливо преобразился в подобие детской коляски.
– Эй, учитель тысячелетия! – окликнул Дораева Восемьдесят Девятый, – куда ты её одну отправляешь? Родители-то где, подумал?
– Точно... И какие предложения?
– Ну, в реале я вроде как в коме лежу, но думаю, на нашей базе потянут один небольшой рот.
– Давай, не обижайте её там. А то и с того света, из любого мэн- и вумен-мира дотянусь.
– А... А сейчас ты как?
– Осталось одно дело.
И смертенавт с женским телом на руках прошел в дверь измерений. Что было с ними дальше? Филипп мог лишь надеяться. Сам он оказался на месте капитана флагмана.
– КТО ПОКИНУЛ ПРОСЛОЙКУ БЕЗ МОЕГО СПРОСА?!
Ледяные вихри окружили бывший корабль Алиссии. Дед Донос тянулся к обшивке костлявыми руками со множеством пальцев, напоминающими лапник.
– А... Непослушный Филидор, чую твой запах... А где твой ключ? О да, мир Земли был скучный, и ты его выкинул!
«У меня есть много других ключей»
Безусловно, Донос услышал это. Ведь став частью механизма, Дораев слился с мириадами разумов. Корабль Алисы был весь отлит из ключей. Она видела все мэн-о-миры, все планеты, которые ей сдались.
А теперь Алиса жила заново в эпохе, которая для изначального Дораева была будущим. Там люди научились входить в искусственную кому, чтобы путешествовать по иллюзорным мирам. По крайней мере, так понял Филипп слова своего спасителя.
– Чего вы хотите, мои друзья и подруги?
«Свободы!»
«Мести!»
– Тогда помогите мне. Тот, кто вас пленил – здесь.
Исполинская костлявая фигура проросла ледяными шипами, мороз в минус миллионы градусов окутал флагман, но заточенные души ответили огнём. Чудовищный шквал распылил Деда Доноса на элементарные квантовые частицы, если в мэн-о-мирах можно о них говорить. За эти секунды Филипп увидел лица мужчин и женщин, уставших от тяжёлой работы, одиночества, бескультурья, вранья власти и оппозиции. Последними отозвались хакеры и шутники, ставшие космическими пиратами «Корчмы».
– Теперь мы – один ключ. И мы найдем ту Дверь, которая освободит нас всех.
Хор поддержал капитана, и корабль ушёл борозить просторы ментальных галактик. Ему предстояло встретить и новых врагов, но это уже совсем другая история.